10.3.Основные вехи формирования и эволюции геополитики

Хотя идеи, которые в наше время принято причислять к геополитическим, в тех или иных формах, по-видимому, возникли одновременно с феноменом государственной экспансии и имперского государства, в современном их понимании они впервые сформировались и получили популярность на рубеже XIX-XX вв. Возникновение именно в этот период геополитических идей и самой геополитики как самостоятельной области исследования международных отношений и мирового сообщества было обусловлено комплексом факторов. Это, во-первых, наметившиеся к тому времени тенденции к постепенному "закрытию" мирового пространства. Во-вторых, замедление европейской пространственно-территориальной экспансии вследствие завершения фактического раздела мира, ужесточение борьбы за передел того, что осталось, и в более широком плане - за передел уже поделенного мира. В-третьих, перенесение неустойчивого баланса между европейскими державами на другие континенты. В-четвертых, образно говоря, история из только европейской начала превращаться уже в действительно всемирную историю.

Геополитические идеи и сама геополитика возникли и развивались в общем русле эволюции западной научной мысли. В целом она представляла собой не что иное, как перенесение на сферу международных отношений господствовавших в тот период в естественных и гуманитарных науках идей и концепций, а именно: детерминизма (в его географическом варианте), строгих естественно-исторических законов, социал-дарвинизма, органицизма и т.д. Введение в научный оборот термина "геополитика" связывают с именем шведского исследователя и политического деятеля Р. Челлена (1846-1922), который изучал системы управления для выявления путей создания сильного государства. В своей главной работе "Staten som Lifsform" он предпринял попытку проанализировать анатомию силы и ее географические основы. Челлен говорил о необходимости органического сочетания пяти взаимосвязанных элементов политики, понимаемой в самом широком смысле слова: экономополитики, демополитики, социополитики, кратополитики и геополитики. При этом он характеризовал геополитику как "науку, которая рассматривает государство в качестве географического организма или феномена пространства". Будучи германофилом и сознавая слабость скандинавских стран перед лицом внешней угрозы, он предлагал создать германо-нордический союз во главе с Германской империей.

Наряду с Челленом основателями и главными адептами геополитики в ее традиционном понимании считаются американский историк морской стратегии Великобритании и певец морской мощи А.Т.Мэхэн, британский географ и политик сэр Г. Маккин-Дер, британский географ сэр Дж. Фейргрив, дополнивший схему Маккиндера, американский исследователь международных отношений Н. Спайкмен, германский исследователь К.Хаусхофер. Свое геополитическое видение современного мира в первые десятилетия XX в. предлагали Л.С.Эмери, лорд Керзон, И.Парч и др. Но в целом их работы имели эпигонский характер и не внесли чего-либо качественно нового по сравнению с работами классиков геополитики.

Классические представления о международных отношениях держались на трех китах - территории, суверенитете, безопасности государств. В трактовке основателей геополитики цен. тральное место в детерминации международной политики того или иного государства отводилось его географическому положению. Смысл геополитики виделся им в выдвижении на передний план пространственного, территориального начала. Первоначально геополитика понималась всецело в терминах завоевания прямого (военного или политического) контроля над соответствующими территориями. Одним из первых, кто предпринял попытку связать политику и географию и изучать политику того или иного государства исходя из его географического положения, занимаемого им пространства, был немецкий географ Ф.Ратцель конца XIX - начала XX в., основатель политической географии.

В своей "Политической географии", опубликованной в 1897 г., он обосновывал тезис о том, что государство представляет собой организм, действующий в соответствии с биологическими законами. Ратцель видел в государстве продукт органической эволюции, укорененный в земле, подобно дереву, и поэтому считал, что сущностные характеристики государства определяются территорией и месторасположением и его успех зависит от того, как оно приспосабливается к условиям среды. Одним из основных путей наращивания мощи этого организма, по мысли Ратцеля, является территориальная экспансия, или расширение жизненного пространства (Lebensraum). С помощью этого понятия он пытался обосновать мысль, что главные экономические и политические проблемы Германии вызваны несправедливыми, слишком тесными границами, сдерживающими ее развитие.

Одной из важных вех в формировании геополитических идей считается появление в конце XIX в. работ американского адмирала А.Мэхэна, среди которых центральное место занимает книга "Влияние морской силы на историю (1660-1783)", опубликованная в 1890 г. и имевшая огромный успех. Главная идея Мэхэна, настойчиво проводимая во всех его работах, состояла в том, что морская мощь в значительной мере определяет исторические судьбы стран и народов. Объясняя превосходство Великобритании в конце XIX в. над другими государствами ее морской мощью, Мэхэн писал [47, с. 110]:

Должное использование морей и контроль над ними составляют лишь одно звено в цепи обмена, с помощью которого <страны> аккумулируют богатства, ...но это центральное звено.

Мэхэн выделял следующие условия, определяющие основные параметры морской мощи: географическое положение страны, ее природные ресурсы и климат, протяженность территории, численность населения, национальный характер, государственный строй. При благоприятном сочетании этих факторов, считал Мэхэн, в действие вступает формула: N+MM+NB=SP, т.е. военный флот + торговый флот + военно-морские базы = морское могущество. Исходя из таких постулатов Мэхэн обосновывал мысль о необходимости превращения США в могущественную военно-морскую державу, способную соперничать с самыми крупными и сильными государствами того периода.

Существенный вклад в разработку геополитической трактовки внешней политики государств внес Х.Маккиндер. На заседании Королевского географического общества он выступил 5 января 1904 г. с докладом "Географическая ось истории". Определенные коррективы в сформулированную в этом докладе концепцию были внесены ее автором в 1919 и 1943 гг. Как считал Маккиндер, сначала в качестве осевой области истории - хартленда - выделилась Центральная Азия, откуда татаро-монголы благодаря подвижности их конницы распространили свое влияние на Азию и значительную часть Европы. Со времени Великих географических открытий баланс сил изменился в пользу приокеанических стран, в первую очередь Великобритании. Однако, считал Маккиндер в 1904 г. , колумбова эра подходит к концу, и новые транспортные пути, прежде всего железные дороги, снова изменят баланс сил в пользу сухопутных держав. Исходя из этого он сформулировал свою концепцию хартленда (или серединной земли), каковым считал Евразию. Маккиндер оценивал последнюю как гигантскую естественную крепость, не проницаемую для морских империй и богатую природными ресурсами, а в силу этого - как "ось мировой политики". В 1919 г. он сформулировал свой знаменитый тезис [137, с. 150]: "Тот, кто контролирует Восточную Европу, контролирует хартленд; кто контролирует хартленд, тот контролирует мировой остров; кто контролирует мировой остров, тот контролирует весь мир".

Немалая заслуга в разработке данной проблематики принадлежит германской Geopolitik. Она выросла из интеллектуальной традиции Пруссии и Второго рейха, рассматривавшей использование силы в качестве prima ratio в отношениях между государствами. Среди немецких геополитиков необходимо упомянуть Э.Ванзе, В.Зиверта, К.Росса, И.Кюна, Р.Хеннига и К.Фовинкеля. Центральное место среди них занимал профессор К..Хаусхофер (1869-1946) - сын генерал-майора германской армии. Он так же, как Г. Маккиндер и Р. Челлен, был убежден в том, что местоположение и территориальные характеристики государства составляют главные детерминанты его политической и исторической судьбы. Хаусхофер сыграл ключевую роль в основании Института геополитики в Мюнхене и "Журнала геополитики" там

1924 г. Сын Хаусхофера Альбрехт, находившийся в дружеских отношениях с Р. Гессом, небезызвестным заместителем А. Гитлера, способствовал распространению геополитических идей среди нацистского руководства. После прихода к власти нацистов в 1933г. Институт геополитики получил признание в высших эшелонах власти Германии. Тем не менее Хаусхофер в 1944 г. был заключен в концентрационный лагерь Дахау, а его сын казнен по обвинению в причастности к июльскому заговору 1944 г.

В центре внимания Хаусхофера и его коллег стоял вопрос о conditia Germaniae - положении Германии в системе европейских и мировых держав. Это объяснялось тем, что для Германии вопрос о границах и жизненном пространстве всегда был актуален Особый интерес Хаусхофер проявлял к Дальнему Востоку, прежде всего к Японии. Среди его работ необходимо упомянуть следующие: "Японская империя в ее географическом развитии", "Геополитика Тихого океана", "Геополитика пан-идей", "Мировая политика сегодня".

Ключевыми в построениях Хаусхофера были понятия "кровь и почва" (Blut und Boden), "пространство и положение" (Raum und Lage), "сила и пространство" (Macht und Raum), "жизненное пространство" (Lebensram). Главными движущими силами государства он считал обеспечение и расширение жизненного пространства. Увеличивая жизненное пространство, динамическое государство создает себе экономическую автаркию и независимость от соседей. Завоевание такой свободы является показателем истинно великой державы, основным способом территориального расширения которой было поглощение более мелких государств. В этом отношении Хаусхофер был солидарен с основателями геополитики в их приверженности установкам социал-дарвинизма.

По схеме Хаусхофера, упадок Великобритании и менее крупных морских держав создал благоприятные условия для формирования нового европейского порядка, в котором доминирующее положение занимала бы Германия и который должен был стать основой новой мировой системы, базирующейся на так называемых пан-идеях. Среди последних он называл панамериканскую, паназиатскую, панрусскую, пантихоокеанскую, панисламийсскую и панъевропейскую идеи. К 1941 г. Хаусхофер подверг пересмотру, в результате чего было оставлено лишь три региона, каждый со своей особой пан-идеей: пан-Америка во главе с США, великая Восточная Азия во главе с Японией и пан-Европа во главе с Германией [122]. Главный пафос построений Хаусхофера и его коллег из Института геополитики в Мюнхене и "Журнала геополитики" состоял в том, чтобы сформулировать доводы и аргументы в пользу притязаний Германии на господство над миром.

Во время второй мировой войны американские политологи (Г.Уайджерт, Н.Спайкмен, Р.Страус-Хюпе, В.Стефанссон, О.Латимор, Д. Уилси и др.) приступили к разработке новой американской глобальной внешнеполитической стратегии, пытаясь сформулировать "гуманизированную версию геополитики". В качестве отправной точки для них служил тезис об особой роли Америки в мире. Для реализации этой роли обосновывалась мысль о необходимости разработки особой американской геополитики. Например, Р. Страус-Хюпе считал, что "геополитика представляет собой тщательно разработанный план, предусматривающий, что и как завоевать, указывая военному стратегу самый легкий путь завоевания". Таким образом, утверждал Страус-Хюпе, "ключом к глобальному мышлению Гитлера является германская геополитика" [147, с. 41].

Наиболее показательны позиции Н. Спайкмена, который выделял три крупных центра мировой мощи: атлантическое побережье Северной Америки, европейское побережье и Дальний Восток Евразии. Он допускал также возможность четвертого центра - Индии. Подвергнув некоторому пересмотру концепцию Маккиндера, Спайкмен переформулировал его тезис: кто контролирует римленд (побережье), тот контролирует Евразию, а кто контролирует Евразию, тот контролирует судьбы всего мира. Позиция американских геополитиков явно или неявно имела своим предназначением обоснование лидирующей роли США в послевоенном мире. Об этом недвусмысленно говорил Г. Уайджерт. Призывая учиться у германских геополитиков, он подчеркивал, что в послевоенный период Америка должна способствовать освобождению Евразии от всех форм империализма и утверждению там свободы и демократии американского образца. Предполагалось, что США, будучи океанической державой с мощными военно-морским флотом и авиацией, в состоянии установить контроль над "Рибрежными зонами евразийского континента и, заблокировав вразийский хартленд, контролировать весь мир.

Внешнеполитические исследования, в частности геополитические, после второй мировой войны оказались заложниками холодной войны и биполярной трактовки мирового порядка. Сильнейшее влияние на разработки почти всех направлений, будь то крайний реализм или крайний идеализм, оказали системный конфликт эпохи, состояние конфронтации между двумя противоборствующими блоками во главе с двумя сверхдержавами - СССР и США - и то, что этот конфликт и конфронтация были пронизаны идеологией. В результате значение территориального аспекта геополитики оказалось искажено и в определенной степени подчинено идеологическим императивам борьбы двух систем и блоков.

Немаловажную роль при этом сыграли впечатляющие успехи военных, транспортных и телекоммуникационных технологий Так, при сохранении влияния традиционных идей и концепций возникли новые разработки и конструкции, учитывающие то, что с появлением авиации и особенно ядерного оружия и средств его доставки традиционные модели, в основе которых лежал географическо-пространственный детерминизм, устарели и нуждаются в серьезной коррекции. Наиболее обоснованные аргументы в пользу этой точки зрения выдвинул А..П.Сееерски. В его геополитическом построении мир разделен на два огромных круга воздушной мощи, сконцентрированных соответственно на индустриальных центрах США и Советского Союза. Американский круг покрывал большую часть западного полушария, а советский - большую часть мирового острова. Оба круга обладали приблизительно равной силой соответственно над Северной Америкой и Северной Евразией, которые в совокупности являются ключом к мировому господству.

Большинство исследователей как западного, так и советского блока независимо от своих симпатий и антипатий трактовали мировые реальности в контексте биполярной геополитики, поэтому здесь мы не будем сколько-нибудь подробно анализировать их концепции. Отметим лишь, что по мере ослабления жесткой структурированности биполярного мира и выдвижения на политическую авансцену новых стран и регионов идеи зачинателей геополитики начали подвергаться существенной корректировке. Это отчасти было связано с осознанием все большим числом исследователей конца евроцентристского мира и нарастанием тенденций к региональному сотрудничеству в различных частях земного шара.

В послевоенные десятилетия, особенно в 70-е - 90-е годы" предпринимались также попытки переосмысления методологических основ геополитических трактовок международных отношений. Так, американский исследователь Л. Кристоф утверждал:  "Современные геополитики смотрят на карту, чтобы найти здесь не то, что природа навязывает человеку, а то, на что она его ориентирует". Другой американский политолог К.Грей, посвятивший этой проблеме несколько работ, в середине 70-х годов назвал геополитику наукой "о взаимосвязи между физической средой в том виде, как она воспринимается, изменяется и используется людьми, и мировой политикой" [116, с. 5].

Наиболее далеко идущую попытку пересмотра традиционных геополитических идей в условиях ракетно-ядерного века предпринял французский генерал и исследователь П.Галлуа. По его мнению, важными параметрами геополитического изменения современного мира наряду с пространственно-территориальными характеристиками государства стало появление и распространение ракетно-ядерного оружия, которое как бы уравнивает силу владеющих им государств независимо от их географического положения, размеров, удаленности друг от друга и т.д. Галлуа обратил внимание на то, что развитие средств массовой информации и телекоммуникации, а также возрастающее непосредственное вмешательство масс населения в политический процесс чреваты последствиями для геополитического будущего человечества. Заслуга Галлуа состоит также в том, что помимо суши, морей и воздушного пространства он отнес к важным параметрам геополитики освоение космического пространства [113].

Определенный вклад в разработку проблем геополитики в последние годы внесли российские исследователи. Среди них прежде всего следует отметить К.В.Плешакова, К.Э.Сорокина и др. , которые предприняли попытки пересмотреть традиционное понимание геополитики как дисциплины, призванной изучать исключительно или преимущественно пространственный аспект международных отношений, и лежащий в основе этого подхода географический детерминизм, а также обосновать необходимость отказа от трактовки геополитики как внешнеполитической стратегии, направленной всецело на экспансию и гегемонию. И действительно, назрела необходимость пересмотра фундаментальных принципов, параметров и методологии изучения современного мирового сообщества. Проблема состоит в том, как и на каких путях этого можно достичь. Одно из направлений ее решения видится в том, чтобы по-новому интерпретировать сам префикс "гео-" в понятии "геополитика". В современном мире географические и пространственно-территориальные параметры Мирового сообщества и соответственно отдельных стран и народов в их отношениях друг с другом подверглись существенной трансформации. Особенно важно, что традиционная геополитика, при всех расхождениях между ее адептами, была разработана в рамках евроцентристской парадигмы, исходя из реальностей и в интересах евроцентригтского мира. Попытаемся обосновать этот тезис более подробно.