10.3.Основные вехи формирования и эволюции геополитики
Хотя идеи, которые в наше время принято причислять к
геополитическим, в тех или иных формах, по-видимому, возникли одновременно с
феноменом государственной экспансии и имперского государства, в современном их
понимании они впервые сформировались и получили популярность на рубеже XIX-XX
вв. Возникновение именно в этот период геополитических идей и самой геополитики
как самостоятельной области исследования международных отношений и мирового
сообщества было обусловлено комплексом факторов. Это, во-первых, наметившиеся к
тому времени тенденции к постепенному "закрытию" мирового
пространства. Во-вторых, замедление европейской пространственно-территориальной
экспансии вследствие завершения фактического раздела мира, ужесточение борьбы
за передел того, что осталось, и в более широком плане - за передел уже
поделенного мира. В-третьих, перенесение неустойчивого баланса между
европейскими державами на другие континенты. В-четвертых, образно говоря,
история из только европейской начала превращаться уже в действительно всемирную
историю.
Геополитические идеи и сама геополитика возникли и
развивались в общем русле эволюции западной научной мысли. В целом она
представляла собой не что иное, как перенесение на сферу международных
отношений господствовавших в тот период в естественных и гуманитарных науках
идей и концепций, а именно: детерминизма (в его географическом варианте),
строгих естественно-исторических законов, социал-дарвинизма, органицизма и т.д.
Введение в научный оборот термина "геополитика" связывают с именем
шведского исследователя и политического деятеля Р. Челлена (1846-1922), который
изучал системы управления для выявления путей создания сильного государства. В
своей главной работе "Staten som Lifsform" он предпринял попытку проанализировать
анатомию силы и ее географические основы. Челлен говорил о необходимости
органического сочетания пяти взаимосвязанных элементов политики, понимаемой в
самом широком смысле слова: экономополитики, демополитики, социополитики,
кратополитики и геополитики. При этом он характеризовал геополитику как
"науку, которая рассматривает государство в качестве географического
организма или феномена пространства". Будучи германофилом и сознавая
слабость скандинавских стран перед лицом внешней угрозы, он предлагал создать
германо-нордический союз во главе с Германской империей.
Наряду с Челленом основателями и главными адептами
геополитики в ее традиционном понимании считаются американский историк морской
стратегии Великобритании и певец морской мощи А.Т.Мэхэн, британский географ и
политик сэр Г. Маккин-Дер, британский географ сэр Дж. Фейргрив, дополнивший
схему Маккиндера, американский исследователь международных отношений Н.
Спайкмен, германский исследователь К.Хаусхофер. Свое геополитическое видение
современного мира в первые десятилетия XX в. предлагали Л.С.Эмери, лорд Керзон,
И.Парч и др. Но в целом их работы имели эпигонский характер и не внесли
чего-либо качественно нового по сравнению с работами классиков геополитики.
Классические представления о международных отношениях
держались на трех китах - территории, суверенитете, безопасности государств. В
трактовке основателей геополитики цен. тральное место в детерминации
международной политики того или иного государства отводилось его
географическому положению. Смысл геополитики виделся им в выдвижении на
передний план пространственного, территориального начала. Первоначально
геополитика понималась всецело в терминах завоевания прямого (военного или
политического) контроля над соответствующими территориями. Одним из первых, кто
предпринял попытку связать политику и географию и изучать политику того или
иного государства исходя из его географического положения, занимаемого им
пространства, был немецкий географ Ф.Ратцель конца XIX - начала XX в.,
основатель политической географии.
В своей "Политической географии", опубликованной в
1897 г., он обосновывал тезис о том, что государство представляет собой
организм, действующий в соответствии с биологическими законами. Ратцель видел в
государстве продукт органической эволюции, укорененный в земле, подобно дереву,
и поэтому считал, что сущностные характеристики государства определяются
территорией и месторасположением и его успех зависит от того, как оно
приспосабливается к условиям среды. Одним из основных путей наращивания мощи
этого организма, по мысли Ратцеля, является территориальная экспансия, или
расширение жизненного пространства (Lebensraum). С помощью этого понятия он
пытался обосновать мысль, что главные экономические и политические проблемы
Германии вызваны несправедливыми, слишком тесными границами, сдерживающими ее
развитие.
Одной из важных вех в формировании геополитических идей
считается появление в конце XIX в. работ американского адмирала А.Мэхэна, среди
которых центральное место занимает книга "Влияние морской силы на историю
(1660-1783)", опубликованная в 1890 г. и имевшая огромный успех. Главная идея Мэхэна, настойчиво проводимая во всех его работах, состояла в том, что
морская мощь в значительной мере определяет исторические судьбы стран и
народов. Объясняя превосходство Великобритании в конце XIX в. над другими
государствами ее морской мощью, Мэхэн писал [47, с. 110]:
Должное использование морей и контроль над ними составляют
лишь одно звено в цепи обмена, с помощью которого <страны> аккумулируют
богатства, ...но это центральное звено.
Мэхэн выделял следующие условия, определяющие основные
параметры морской мощи: географическое положение страны, ее природные ресурсы и
климат, протяженность территории, численность населения, национальный характер,
государственный строй. При благоприятном сочетании этих факторов, считал Мэхэн,
в действие вступает формула: N+MM+NB=SP, т.е. военный флот + торговый флот +
военно-морские базы = морское могущество. Исходя из таких постулатов Мэхэн
обосновывал мысль о необходимости превращения США в могущественную
военно-морскую державу, способную соперничать с самыми крупными и сильными
государствами того периода.
Существенный вклад в разработку геополитической трактовки
внешней политики государств внес Х.Маккиндер. На заседании Королевского
географического общества он выступил 5 января 1904 г. с докладом "Географическая ось истории". Определенные коррективы в сформулированную
в этом докладе концепцию были внесены ее автором в 1919 и 1943 гг. Как считал
Маккиндер, сначала в качестве осевой области истории - хартленда - выделилась
Центральная Азия, откуда татаро-монголы благодаря подвижности их конницы
распространили свое влияние на Азию и значительную часть Европы. Со времени
Великих географических открытий баланс сил изменился в пользу приокеанических
стран, в первую очередь Великобритании. Однако, считал Маккиндер в 1904 г. , колумбова эра подходит к концу, и новые транспортные пути, прежде всего железные дороги,
снова изменят баланс сил в пользу сухопутных держав. Исходя из этого он
сформулировал свою концепцию хартленда (или серединной земли), каковым считал
Евразию. Маккиндер оценивал последнюю как гигантскую естественную крепость, не
проницаемую для морских империй и богатую природными ресурсами, а в силу этого
- как "ось мировой политики". В 1919 г. он сформулировал свой знаменитый тезис [137, с. 150]: "Тот, кто контролирует Восточную
Европу, контролирует хартленд; кто контролирует хартленд, тот контролирует
мировой остров; кто контролирует мировой остров, тот контролирует весь мир".
Немалая заслуга в разработке данной проблематики принадлежит
германской Geopolitik. Она выросла из интеллектуальной традиции Пруссии и
Второго рейха, рассматривавшей использование силы в качестве prima ratio в
отношениях между государствами. Среди немецких геополитиков необходимо
упомянуть Э.Ванзе, В.Зиверта, К.Росса, И.Кюна, Р.Хеннига и К.Фовинкеля.
Центральное место среди них занимал профессор К..Хаусхофер (1869-1946) - сын
генерал-майора германской армии. Он так же, как Г. Маккиндер и Р. Челлен, был
убежден в том, что местоположение и территориальные характеристики государства
составляют главные детерминанты его политической и исторической судьбы.
Хаусхофер сыграл ключевую роль в основании Института геополитики в Мюнхене и
"Журнала геополитики" там
1924 г. Сын Хаусхофера Альбрехт, находившийся в дружеских
отношениях с Р. Гессом, небезызвестным заместителем А. Гитлера, способствовал
распространению геополитических идей среди нацистского руководства. После
прихода к власти нацистов в 1933г. Институт геополитики получил признание в
высших эшелонах власти Германии. Тем не менее Хаусхофер в 1944 г. был заключен в концентрационный лагерь Дахау, а его сын казнен по обвинению в причастности к
июльскому заговору 1944 г.
В центре внимания Хаусхофера и его коллег стоял вопрос о
conditia Germaniae - положении Германии в системе европейских и мировых держав.
Это объяснялось тем, что для Германии вопрос о границах и жизненном
пространстве всегда был актуален Особый интерес Хаусхофер проявлял к Дальнему
Востоку, прежде всего к Японии. Среди его работ необходимо упомянуть следующие:
"Японская империя в ее географическом развитии", "Геополитика
Тихого океана", "Геополитика пан-идей", "Мировая политика
сегодня".
Ключевыми в построениях Хаусхофера были понятия "кровь и
почва" (Blut und Boden), "пространство и положение" (Raum und
Lage), "сила и пространство" (Macht und Raum), "жизненное
пространство" (Lebensram). Главными движущими силами государства он считал
обеспечение и расширение жизненного пространства. Увеличивая жизненное
пространство, динамическое государство создает себе экономическую автаркию и
независимость от соседей. Завоевание такой свободы является показателем истинно
великой державы, основным способом территориального расширения которой было
поглощение более мелких государств. В этом отношении Хаусхофер был солидарен с
основателями геополитики в их приверженности установкам социал-дарвинизма.
По схеме Хаусхофера, упадок Великобритании и менее крупных
морских держав создал благоприятные условия для формирования нового
европейского порядка, в котором доминирующее положение занимала бы Германия и
который должен был стать основой новой мировой системы, базирующейся на так
называемых пан-идеях. Среди последних он называл панамериканскую, паназиатскую,
панрусскую, пантихоокеанскую, панисламийсскую и панъевропейскую идеи. К 1941 г. Хаусхофер подверг пересмотру, в результате чего было оставлено лишь три региона, каждый со
своей особой пан-идеей: пан-Америка во главе с США, великая Восточная Азия во
главе с Японией и пан-Европа во главе с Германией [122]. Главный пафос
построений Хаусхофера и его коллег из Института геополитики в Мюнхене и
"Журнала геополитики" состоял в том, чтобы сформулировать доводы и
аргументы в пользу притязаний Германии на господство над миром.
Во время второй мировой войны американские политологи
(Г.Уайджерт, Н.Спайкмен, Р.Страус-Хюпе, В.Стефанссон, О.Латимор, Д. Уилси и
др.) приступили к разработке новой американской глобальной внешнеполитической
стратегии, пытаясь сформулировать "гуманизированную версию
геополитики". В качестве отправной точки для них служил тезис об особой
роли Америки в мире. Для реализации этой роли обосновывалась мысль о
необходимости разработки особой американской геополитики. Например, Р.
Страус-Хюпе считал, что "геополитика представляет собой тщательно
разработанный план, предусматривающий, что и как завоевать, указывая военному
стратегу самый легкий путь завоевания". Таким образом, утверждал
Страус-Хюпе, "ключом к глобальному мышлению Гитлера является германская
геополитика" [147, с. 41].
Наиболее показательны позиции Н. Спайкмена, который выделял
три крупных центра мировой мощи: атлантическое побережье Северной Америки,
европейское побережье и Дальний Восток Евразии. Он допускал также возможность
четвертого центра - Индии. Подвергнув некоторому пересмотру концепцию
Маккиндера, Спайкмен переформулировал его тезис: кто контролирует римленд
(побережье), тот контролирует Евразию, а кто контролирует Евразию, тот
контролирует судьбы всего мира. Позиция американских геополитиков явно или
неявно имела своим предназначением обоснование лидирующей роли США в
послевоенном мире. Об этом недвусмысленно говорил Г. Уайджерт. Призывая учиться
у германских геополитиков, он подчеркивал, что в послевоенный период Америка
должна способствовать освобождению Евразии от всех форм империализма и
утверждению там свободы и демократии американского образца. Предполагалось, что
США, будучи океанической державой с мощными военно-морским флотом и авиацией, в
состоянии установить контроль над "Рибрежными зонами евразийского
континента и, заблокировав вразийский хартленд, контролировать весь мир.
Внешнеполитические исследования, в частности
геополитические, после второй мировой войны оказались заложниками холодной
войны и биполярной трактовки мирового порядка. Сильнейшее влияние на разработки
почти всех направлений, будь то крайний реализм или крайний идеализм, оказали
системный конфликт эпохи, состояние конфронтации между двумя
противоборствующими блоками во главе с двумя сверхдержавами - СССР и США - и
то, что этот конфликт и конфронтация были пронизаны идеологией. В результате
значение территориального аспекта геополитики оказалось искажено и в
определенной степени подчинено идеологическим императивам борьбы двух систем и
блоков.
Немаловажную роль при этом сыграли впечатляющие успехи
военных, транспортных и телекоммуникационных технологий Так, при сохранении
влияния традиционных идей и концепций возникли новые разработки и конструкции,
учитывающие то, что с появлением авиации и особенно ядерного оружия и средств
его доставки традиционные модели, в основе которых лежал
географическо-пространственный детерминизм, устарели и нуждаются в серьезной
коррекции. Наиболее обоснованные аргументы в пользу этой точки зрения выдвинул
А..П.Сееерски. В его геополитическом построении мир разделен на два огромных
круга воздушной мощи, сконцентрированных соответственно на индустриальных
центрах США и Советского Союза. Американский круг покрывал большую часть
западного полушария, а советский - большую часть мирового острова. Оба круга
обладали приблизительно равной силой соответственно над Северной Америкой и
Северной Евразией, которые в совокупности являются ключом к мировому
господству.
Большинство исследователей как западного, так и советского
блока независимо от своих симпатий и антипатий трактовали мировые реальности в
контексте биполярной геополитики, поэтому здесь мы не будем сколько-нибудь
подробно анализировать их концепции. Отметим лишь, что по мере ослабления
жесткой структурированности биполярного мира и выдвижения на политическую
авансцену новых стран и регионов идеи зачинателей геополитики начали
подвергаться существенной корректировке. Это отчасти было связано с осознанием
все большим числом исследователей конца евроцентристского мира и нарастанием
тенденций к региональному сотрудничеству в различных частях земного шара.
В послевоенные десятилетия, особенно в 70-е - 90-е
годы" предпринимались также попытки переосмысления методологических основ
геополитических трактовок международных отношений. Так, американский
исследователь Л. Кристоф утверждал: "Современные геополитики смотрят на
карту, чтобы найти здесь не то, что природа навязывает человеку, а то, на что
она его ориентирует". Другой американский политолог К.Грей, посвятивший
этой проблеме несколько работ, в середине 70-х годов назвал геополитику наукой
"о взаимосвязи между физической средой в том виде, как она воспринимается,
изменяется и используется людьми, и мировой политикой" [116, с. 5].
Наиболее далеко идущую попытку пересмотра традиционных геополитических
идей в условиях ракетно-ядерного века предпринял французский генерал и
исследователь П.Галлуа. По его мнению, важными параметрами геополитического
изменения современного мира наряду с пространственно-территориальными
характеристиками государства стало появление и распространение ракетно-ядерного
оружия, которое как бы уравнивает силу владеющих им государств независимо от их
географического положения, размеров, удаленности друг от друга и т.д. Галлуа
обратил внимание на то, что развитие средств массовой информации и
телекоммуникации, а также возрастающее непосредственное вмешательство масс
населения в политический процесс чреваты последствиями для геополитического
будущего человечества. Заслуга Галлуа состоит также в том, что помимо суши,
морей и воздушного пространства он отнес к важным параметрам геополитики
освоение космического пространства [113].
Определенный вклад в разработку проблем геополитики в
последние годы внесли российские исследователи. Среди них прежде всего следует
отметить К.В.Плешакова, К.Э.Сорокина и др. , которые предприняли попытки
пересмотреть традиционное понимание геополитики как дисциплины, призванной
изучать исключительно или преимущественно пространственный аспект международных
отношений, и лежащий в основе этого подхода географический детерминизм, а также
обосновать необходимость отказа от трактовки геополитики как внешнеполитической
стратегии, направленной всецело на экспансию и гегемонию. И действительно,
назрела необходимость пересмотра фундаментальных принципов, параметров и
методологии изучения современного мирового сообщества. Проблема состоит в том,
как и на каких путях этого можно достичь. Одно из направлений ее решения
видится в том, чтобы по-новому интерпретировать сам префикс "гео-" в
понятии "геополитика". В современном мире географические и
пространственно-территориальные параметры Мирового сообщества и соответственно
отдельных стран и народов в их отношениях друг с другом подверглись
существенной трансформации. Особенно важно, что традиционная геополитика, при
всех расхождениях между ее адептами, была разработана в рамках евроцентристской
парадигмы, исходя из реальностей и в интересах евроцентригтского мира.
Попытаемся обосновать этот тезис более подробно.