19.9. Язык и понятийно-категориальный аппарат политической науки
Ф.Бэкон среди четырех выделенных им призраков - идолов
племени, пещеры, театра и рынка - особо важное значение придавал последним.
Они, по Бэкону, вызваны к жизни существованием языка, служащего в качестве
объединяющего людей начала. И действительно, политические феномены невозможно
понять вне системы общения и механизмов политической коммуникации, которые в
одинаковой степени связаны как со сферой общественного сознания, так и с
социокультурной и политико-культурной сферами, с миром политического в целом в
собственном смысле слова. В качестве важнейших средств коммуникации выступают,
естественно, политический язык, политическая символика,
понятийно-категориальный аппарат и т.д.
Язык, по справедливому замечанию канадского исследователя
Ф.Дюмона, можно рассматривать одновременно и как средство, и как среду общения.
Когда человек выступает в качестве субъекта речи, он намеревается утвердить
свои собственные цели. Тогда язык составляет средство реализации намерений. При
этом язык используется и для того, чтобы с помощью слов понять окружающий мир.
Тогда язык превращается в некую среду, в которой действует человек. Здесь язык
выступает в качестве культурной среды обитания человека. По своей значимости в
качестве предмета политологического исследования политический язык можно поставить
рядом с такими проблемами, как политическое поведение, процесс принятия
решений, избирательный процесс и т.д.
В свете достижений электронной технологии и средств массовой
информации значительно возросло значение так называемой символической коммуникации
в обеспечении жизнеспособности и регулирования политических систем
современности. Коммуникация представляет собой непрерывный поток и обмен
посланиями или постоянную трансмиссию информации между различными субъектами
коммуникации. В конечном счете создается всеохватывающая коммуникационная сеть.
Значимость приобретают выяснение достоверности источников и каналов
коммуникации, адресата, сложности механизмов кодирования и декодирования,
адекватности обратной связи. Язык действует в некотором роде как связующее
звено политического общества, как инструмент поддержания необходимого
информационного уровня общества. С сугубо практической точки зрения целью
языковой коммуникации является как информирование, так и убеждение.
Выражаемые через язык идеи и установки служат не в качестве
зеркального отражения реальной действительности, а как средства, с помощью
которых люди пытаются понять и интерпретировать эту действительность. Поэтому в
мире политического иногда иллюзию власти трудно отличить от реальной власти.
Здесь часто значимость приобретают не только реальные действия и меры
правительства или государства, тех или иных общественно-политических
образований, но и то, как они оцениваются и воспринимаются, в каком контексте
подаются, и т.д. Способ и средство передачи сообщения столь же важны, как и его
содержание. Содержание и стиль политических действий невозможно отделить друг
от друга.
Иначе говоря, в политике значение имеет не только то, о чем
говорится, но и то, как об этом говорится. Язык - одновременно средство и
общения, и контроля. По справедливому замечанию Г.Кресса и Р.Ходжа,
"языковая форма позволяет передавать информацию и искажать ее". Слово
несет в себе огромный содержательный и эмоциональный заряд. С помощью простой
замены или перестановки слов один и тот же факт можно изобразить совершенно
по-разному. Например, можно сказать об Оресте, убившем свою мать: "Орест -
мститель за своего отца", но можно сказать и иначе: "Орест - убийца
своей матери". Эта особенность языка позволяет не только информировать
аудиторию, но и манипулировать ее сознанием, трактовать информацию в пользу
заинтересованной стороны. При анализе политических феноменов и реалий
необходимо исходить из факта существования действительного мира политического,
лишь частью которого являются язык и символы. Социально-политическая практика
не есть просто эффект речи или языка. Адекватное познание его возможно лишь при
признании факта существования различных, в том числе и ложных, форм языка,
которые противоречат друг другу. Такая позиция возводит теоретический плюрализм
в принцип. Нет одного единственного инстинного языка, точно так же как нельзя
говорить о завершенности истории. Множественность противоречивых языковых форм
- это факт, который невозможно отрицать.
Поэтому объект политологии, как и большинства других
общественных наук, проблематичен в том смысле, что в поддающихся обозрению
фактах и феноменах исследования стерты или отодвинуты на задний план работа
языка, подсознание и история. А.Тойнби не без оснований отмечал, что "история
языка - это конспект истории общества". Политический словарь развивается в
связи с историческими реальностями и самым тесным образом связан с общенаучным
словарем эпохи. Более того, именно используемые терминология и понятия могут
помочь определить период (по крайней мере нижние хронологические границы)
возникновения той или иной политической доктрины. Если, например, понятия
"полис", "политика", "демократия" и т.д. возникли
в эпоху античности, то такие понятия, как "суверенитет",
"радикализм" и т.д., вошли в обиход в Новое время. Многие
биологические метафоры, характерные для политической науки XIX - начала XX в.,
ассоциировались с идеей органического государства. А популярные ныне термины
"системный анализ", "политический процесс", "модель"
и др. связаны с механистической концепцией государства, которая в свою очередь
связана с физикой и технологией. Такие термины, как "установки",
"перекрестное давление", "взаимодействие", "правила
игры" и т.п., заимствованы из прикладной социологии, основанной на
позитивизме.
Показательно, что в реальностях европейской интеграции все
чаще говорят о европейском языке, или евроязыке, представляющем собой с
языковедческой точки зрения комплекс специальных терминов, неологизмов,
аббревиатур, метафор и т.д., применяющихся в тех случаях, когда речь идет о
новых политических и правовых явлениях в Европе. Симптоматично, что само
понятие "Европа" в этом языке приобрело новый смысл и стало
использоваться как синоним понятий "единая Европа",
"объединенная Европа", "интеграция". Появилась группа
производных от этих слов: европеизм, европеист, европеизация, европеизирование,
проевропейский, антиевропейский и т.д. К числу неологизмов относятся такие
слова, как евростандарт, евродепутат, евросфера, еврократ, европессимизм,
еврооптимизм и пр. Все более популярными становятся термины: европейское
экономическое пространство, европейское информационное пространство,
европейская валютная система, европейское политическое сотрудничество,
европейское правовое сотрудничество и др.
Понятия "правые" и "левые",
"консерватизм", "либерализм" и "радикализм"
получили хождение в обществознании в XIX в. С тех пор в перипетиях бурных XIX и
XX вв. вкладываемое в них содержание существенно, а в некоторых отношениях радикально
изменилось. Ряд важнейших их функций претерпел инверсию: некогда консервативные
идеи приобрели либеральное значение и наоборот. Потерял убедительность принцип,
согласно которому индивидуалистические ценности жестко привязывались к правому
флангу идейно-политического спектра, а коллективистские ценности - к его левому
флангу. В свете сказанного нуждаются в переосмыслении и более четком толковании
с учетом нынешних реальностей такие понятия, как "левые",
"правые", "консерватизм", "либерализм" и др.
Становится очевидным, что определение того или иного течения
политической мысли как некоторого комплекса неизменных и однозначно трактуемых
идей, концепций и доктрин может лишь исказить его действительную сущность,
поскольку одни и те же идеи и концепции в разные исторические периоды и в
различных социально-экономических и политических контекстах могут быть
интерпретированы и использованы по-разному.
О том, насколько сильно политический язык испытывает на себе
влияние конкретных общественно-исторической и социально-политической ситуаций,
можно понять на примерах нацистской Германии и большевистского режима в нашей
стране. В Германии был создан особый идеологизированный язык (Lingua Tertii
Imperil - LTI) - язык Третьего рейха. Для него были характерны введение
множества неологизмов и изменение, выхолащивание и фальсификация старых
общепринятых терминов и понятий, которые были приспособлены к духу и форме
нацистской идеологии.
Далеко идущие планы в этом контексте вынашивались у нас в
стране. В 30-е годы на высоком академическом уровне были сделаны попытки
применения классового подхода в языкознании и лингвистике. Более того, в тот
период известный языковед академик Марр и его школа предприняли усилия по
созданию так называемого классового языка. Дискуссии и споры по этому вопросу
прекратились лишь с выходом в 1951 г. работы И.В.Сталина "Марксизм и
вопросы языкознания". Классовый язык, естественно, создать не удалось, но
зато была достигнута высочайшая степень идеологизации политического (да и не
только) языка. Здесь бескомпромиссная дихотомическая конфронтационность в
идеологической сфере проявилась в создании и институционализации
соответствующих целям реализации этой конфронтационности лексики, выражений,
оборотов речи, клише, языковых стереотипов, которые в совокупности и составили
наш советский новояз.
О том, в какой степени политический язык испытывает на себе
влияние конкретной общественно-исторической ситуации, свидетельствует пример
ФРГ и бывшей ГДР, для которых при общем для обеих стран национальном языке было
характерно нечто вроде языкового отчуждения. Показательно, например, что
понятие "пацифизм" в словарях, изданных в ФРГ, определялось как
"отказ от войны по религиозным или этическим соображениям", а в
словарях, изданных в ГДР,- как "буржуазное политическое течение,
выступающее под лозунгом "мир любой ценой, против любых, в том числе
оборонительных и освободительных войн". С разным оттенком использовалось,
например, слово "массы". Если в ФРГ оно приобрело негативный оттенок
и заменялось более нейтральными словами типа "трудящееся население",
то в ГДР оно употреблялось исключительно в положительном значении, как,
например, в выражении "творческая инициатива масс".
С рассматриваемой точки зрения интерес представляет феномен
неологизмов, которые быстро исчезают с исчезновением породившей их обстановки.
Так, в нацистской Германии прочно вошли в повседневный обиход выражения
"германский дух", "народно-немецкая сущность" и т.п., а в
социалистической ГДР множество неологизмов с компонентом Volk - народ:
"народные выборы", "народная собственность", "народная
газета", "народная полиция" и т.д.
Важность изложенного особенно очевидна, если учесть, что
политика в некотором смысле - это система человеческих отношений,
осуществляемых во многом с помощью языка. Поэтому без изучения политического
языка нет и не может быть политологии, заслуживающей данное название. Именно
изучение языка призвано выявить содержание мифов, иллюзий, стереотипов и в
более широком смысле всего комплекса пропозиций, играющих определяющую роль в
политическом дискурсе.
О значимости политического языка в политологическом анализе
свидетельствует тот факт, что в 60-х - 70-х годах на Западе была поставлена
задача превратить герменевтику, возникшую в XIX в. и рассматривавшуюся в
качестве вспомогательной дисциплины - "искусство понимания текстов",
в универсальную философскую дисциплину. В качестве первоосновы герменевтики для
ее приверженцев служит язык, поскольку, как считает один из ее теоретиков
Х.Г.Гадамер, "связь человека с миром есть связь языковая, а значит,
понятная с самого начала. Герменевтика... в этом смысле есть универсальный
аспект философии, а не только методическая основа так называемых гуманитарных
наук". Овладение языком следует рассматривать как первую и самую важную
стадию социализации, в процессе которой индивид ассимилирует все формы
восприятия и ценностные системы, которые детерминируют его личностные
характеристики. Более того, как отмечал Гадамер [15, с. 447J, "существует
фундаментальное единство мысли, языка и мира. Человеческие отношения, как и
отношения человека к миру, являются лингвистическими и раскрываются в
языке". Другими словами, герменевтика рассматривает язык как "форму
выражения бытия и человеческого существования".
Все чаще западная политология в качестве руководящего
принципа использует методологию близкой герменевтике аналитической философии
языка. Ее суть состоит в анализе конкретных понятий из самых разных сфер и
областей знания - политической, экономической, социокультурной, религиозной и
т.д. Она делает упор на проблематике значения, выяснении смысла высказываний,
его происхождении, эволюции и функционировании. В настоящее время западными
политологами опубликовано множество работ, написанных в русле герменевтики и
аналитической философии.
Немаловажный вопрос, с которым мы сталкиваемся всякий раз,
когда ставим перед собой задачу вычленить какую-либо научную дисциплину из всей
совокупности научных дисциплин,- это вопрос о понятийно-категориальном аппарате
этой дисциплины. Показательно, что для иллюстрации безграничного переплетения
понятийных методических проблем, существующих в науках о культуре, М.Вебер
приводил следующую шкалу понятий [10, с. 404J:
Понятия родовые, идеальные типы, идеально-типические родовые
понятия, идеи в качестве эмпирически присущих историческим лицам мысленных
связей, идеальные типы этих идей, идеалы исторических лиц, идеальные типы этих
идеалов, идеалы, с которыми историк соотносит историю, теоретические
конструкции, пользующиеся в качестве иллюстрации эмпирические данные,
историческое исследование, использующее теоретические понятия в качестве
пограничных идеальных случаев
Примечательно, что члены Венского кружка - основатели школы
логического позитивизма считали, что почти все проблемы в обществе порождены
неопределенностью понятий, терминов, слов и т.д. Следовательно, для адекватного
профессионального изучения мира политического, политических феноменов
необходимо определить, вычленить и уточнить языковые формы, категории и понятия
политологии. Политика зачастую представляет собой не столько четко очерченную,
раз и навсегда фиксированную сферу, сколько то, что сами люди считают
политикой, хотя ее и нельзя рассматривать всецело как результат некоего
вербального произвола. Это вполне естественно, особенно если учесть, что власть
и политика являются выражением человеческих отношений и представлений об этих
отношениях. Поэтому немаловажное место в политологии занимает выявление
содержания используемых ею понятий и категорий. На эту сторону политической
науки с самого начала обращали большое внимание наиболее пытливые представители
данной дисциплины. Примечательно, что в Германии сложилась академическая школа
"Истории понятий" (Begriffsgeschichte), оказавшая серьезное влияние
на понятийно-категориальный аппарат социальных и гуманитарных наук Запада.
Ведущую роль в ней сыграли Р.Козеллек и О.Бруннер. Нельзя не упомянуть вышедший
в 1962 г. фундаментальный труд французского исследователя Ж.Дюбуа
"Политический и социальный словарь во Франции в период 1869-1872 гг."
Множество работ на эту тему вышло и в других западных странах. Сложилась традиция,
когда анализ понятий рассматривается в качестве методологии, с помощью которой
ученый упорядочивает и, если это возможно, совершенствует
понятийно-категориальный инструментарий своих исследований.
Как известно, уже для Н.Макиавелли и Дж. Гоббса отправной
точкой служило положение о том, что представления о социальных и политических
изменениях не только находят отражение в сознании, а затем и в языке, но и
создаются сознанием с помощью языка. В "Рассуждениях о первой декаде Тита
Ливия" Макиавелли, в частности, писал, что люди в своих оценках событий
старого и нынешнего времени по тем или иным причинам обладают заведомыми
представлениями, определяющими их дальнейшие действия и мировосприятие и
постоянно меняющимися в течение человеческой жизни. У Гоббса в
"Левиафане" также встречаются схожие положения о необходимости
предваряющих знаний о мире при его познании. Это, согласно Гоббсу [22, с. 61],
значит, что "мысленная речь, если она направляется какой-нибудь целью,
есть лишь искание или способность к открытиям".
Отправной посылкой в распространенной ныне на Западе
методологии анализа понятий является постулат, что именно понятие определяет
строй предложения, а не наоборот. Из такого подхода вытекает следующий ряд:
анатомия, реконструкция и формулирование понятий. Говоря об анатомии, речь
ведут о вычленении составляющих элементов данного понятия, т.е. его
характеристиках и свойствах. Под реконструкцией понимается перестановка и
расположение этих элементов в упорядоченном и логически стройном виде. Формулирование
понятий включает в себя выбор определения или определений на четких и ясных
основаниях. С этой точки зрения важно определить, какое именно содержание
вкладывается в само понятие "политология".
Для политологического анализа проблему представляет многозначность,
или полисемичность, понятий и терминов. Все слова полисемичны - имеют не одно,
строго заданное значение, а несколько значений. Сложность состоит не только в
множестве значений каждого отдельного слова, но и в возможности смешения этих
значений, а также неясности, какое значение в данный момент подразумевается. В
качестве примера можно привести понятие "идеология", с которым
связаны самые разные смысловые ассоциации: идея, доктрина, теория, наука, вера,
притворство, ценность, убеждение, миф, утопия, истина, познание, классовый
интерес и т.п. Это же можно сказать о других основополагающих понятиях и
категориях политологии, таких, как власть, политика, свобода, права человека и
т.д.
Помимо проблемы многозначности, полисемии тех или иных
понятий существует также проблема синонимии, поскольку разные понятия могут
означать одно и то же. Поэтому сами понятия "власть",
"свобода", "демократия", "равенство" и т.д.
нуждаются в тщательном исследовании, установлении их конкретного содержания в
конкретном контексте.
Еще одна проблема, стоящая перед политологом, состоит в том,
чтобы разобраться в разнобое и разночтении определений и формулировок, которые
имеют различные категории политологического исследования. Типичный пример -
термин "политическая культура". По подсчетам специалистов, в
настоящее время существует несколько десятков определений. То же можно сказать
о понятии "политика". В Оксфордском словаре приводятся четыре его
значения, два из которых связаны с политикой как определенным видом деятельности,
а два - как с объектом изучения и анализа. Здесь "политика"
одновременно выступает как теория, наука и вид практической деятельности.
Отсюда очевидно, что вопросы, связанные с языком и разработкой
понятийно-категориального аппарата должны занимать одно из центральных мест в
политической науке.
Вопросы и задания для самопроверки
1. Что понимается под методологией политологического
исследования?
2. Каковы основные принципы бихевиоризма?
3. В чем состоят недостатки и причины кризиса позитивизма и
бихевиоризма?
4. В чем состоит научность политической науки?
5. Что подразумевается под политической символикой?
6. Назовите основные принципы политико-культурного подхода.
7. Какое место в политологическом анализе занимают
объяснение и понимание?
8. В чем состоит системность политической науки?
9. Назовите основные принципы системного анализа.
10. Назовите основные принципы сравнительного метода.
11. Почему политологию называют междисциплинарной наукой?
12. Дайте общую характеристику политического языка и понятийно-категориального
аппарата политической науки